«Додж» по имени Аризона - Страница 64

– Малахов! Твои шутки!

– Понял, не дурак, – отвечаю. – Но и ты… Как бы это сказать… Короче, спать на посту вредно… Для здоровья. А то ведь кто другой может и не представиться заблаговременно.

– Я не спала. Я просто… задремала.

Да уж, большая разница. С точки зрения устава. «Товарищ командир, я не спал, я просто на стену облокотился и глаза прищурил, чтобы противника в заблуждение ввести. А на самом деле мне все-все видно».

Рыжей я того, правда, не сказал.

– Ладно. Спала-дремала – замнем для ясности. Давай лучше с нашим местоположением определимся. Проход, значит, открывается прямо здесь, вот на этом месте.

– Да.

– И сколько от него до… до…

– До домика пасечника, – Кара брови сдвинула, вроде бы серьезно, а мне отчего-то смешно сделалось, – пять ваших километров.

– Точно? – переспрашиваю.

– Я здесь не первый год живу, – обижается рыжая. – Проход открывается на поляну, а с нее, если на дерево влезть, виден Совиный холм. И пасека была как раз между поляной и этим холмом, ровно в одной и трех четверях лиги, с хвостиком. А…

С хвостиком – это она хорошо ввернула. Обнадеживающе.

– Да верю, верю, – говорю. – Я же просто на всякий случай спросил. Давай собирай имущество в кузов, и… проход будем открывать.

Точнее, думаю, это ты его будешь открывать. Ох, освоить бы мне этот амулетик – сидела бы эта Кара сейчас в замке и… в сборке-разборке личного оружия практиковалась.

– А что, – спрашиваю, – отсюда проход так же тяжело открыть, как от вас, то есть от нас, или все ж полегче?

– Нет, из Травяного Мира очень просто открыть проход. Это… ну, как с горой – трудно взойти и просто упасть. Чем дальше Мир или, как говорим мы, Тропа, тем труднее в него попасть и тем проще из него выбраться.

– Здорово, – говорю. – А с обратной дорогой как? Выдюжишь проход продырявить?

А то ведь, думаю, если в замке поп, здоровый мужик – и то с него пот градом катил…

– Смогу.

Я на нее внимательно так посмотрел – отвернулась.

– Ну… попробую, – бормочет в сторону. – Мы с отцом Иллирием… есть и другой Мир, ближе. Но по нему мы могли не успеть.

– Ну, обратно-то можно будет и не торопиться, – говорю. – Поедем себе спокойненько.

Ага. Это если будет кому и на чем. Закинул последний тулуп в кузов, сел за руль, повернул ключ – мотор с пол-оборота завелся.

– Ну что, – спрашиваю, – готова?

– Да.

– Открывай!

Кара амулетик свой давешний добыла, прошептала над ним пару слов, рукой провела – и прямо перед «Аризоной» беззвучная вспышка полыхнула.

Я моргнул, пригляделся – в метре перед капотом… ну, словно зеркало установили. Только вот машина в нем отчего-то не отражается.

Ладно, думаю, поглядим, чего на этот раз выпадет.

Снял ногу с тормоза и медленно-медленно к этому «зеркалу» покатился. Ближе, ближе, вот уже решетками фар коснулся: по «зеркалу» словно рябь пробежала – и «Додж» начал в него погружаться, словно в воду. Я подождал, пока колеса передние полностью уйдут – вроде бы не просели, – и чуть газку прибавил.

Р-раз – и выкатились мы аккурат на лесную полянку. Со стороны то еще, должно быть, зрелище – посреди дремучего леса прямо из воздуха «Додж» выкатывается. От такой картины можно и шариками поехать.

Оглянулся – позади также из ничего кузов выплыл, а потом «зеркало» снова вспыхнуло и исчезло. Словно и не было его никогда. А «Додж»… А что «Додж»? Может, его на парашюте скинули. Или он тут, на этой полянке, от самого сотворения этого мира стоял.

– Ну вот, – говорю. – Коммен ан.

Рыжая сразу из машины выпрыгнула.

– Что с собой, – деловито так спрашивает, – брать?

– Погоди, – говорю. – Давай сначала размен произведем.

Снял кобуру и рыжей протягиваю.

Приехали.

– Вот, – говорю. – Махнем не глядя. Ты мне – винтовку, я тебе – тэтэшник.

– Это еще зачем?

– А затем, милая моя баронессочка, – говорю, – что из нас двоих на назначенное пану Охламону рандеву пойду я один, а ты останешься на этой полянке и, если я до вечера не появлюсь, отправишься обратно в замок…

– Что?!

– …И доложишь, – продолжаю. – Что так, мол, и так, пропал старший сержант Малахов без вести, а скорее всего – пал смертью храбрых. Это уж как повезет. Ферштейн?

– Да я…

– Более того, – уточняю, – слуга мой верный, ты мне сейчас клятву дашь на своем любимом ножике, что именно так и сделаешь, без всякой там личной и никому не нужной инициативы.

– Ты что, не веришь мне?

– Не верю, – киваю. – Именно сейчас и именно тебе – не верю.

– Ну, Малахов… Ну…

А я смотрю на нее и думаю – сейчас или заплачет… Или на кусочки меня резать начнет, мелкие-мелкие. Своим любимым ножиком.

Стою, жду. Пять секунд. Десять. Двадцать.

И она стоит. Молча.

И где-то на тридцатой секунде я настолько храбрости набрался, что решился рот раскрыть.

– Не-рядовая Карален, вам приказ ясен?

– Мне, – медленно так выцеживает Кара, – приказ ясен. И приказ, и ты сам… Все мне с тобой ясно.

Интересно что?

Больше она ни слова не сказала. Молча винтовку с плеча стянула, на капот положила, молча обоймы запасные из мешка выгребла. И все время, пока я на дерево лазил – по местности ориентировался – и пока вещмешок напоследок проверял, молчала.

И вот какое странное дело – вроде бы все я правильно сделал. Нет, ну в самом деле – куда ей со мной? Одно дело – курьера из засады завалить, а другое – на вражеское непосредственное командование, считай – к черту в зубы. Опять же – напарники из нас еще те, друг к другу толком не притерлись, так подставиться можно – прожуют и даже звездочку с пилотки не выплюнут.