«Додж» по имени Аризона - Страница 90

Коля это так спокойно говорит, с ехидцей, а меня злость начала разбирать.

– С чертями он зелеными общался, – говорю. – А смотрел небось в бутылочные донца. Знаешь, сколько там полезной информации высмотреть можно? А уж зеленые черти – это и вовсе источник воистину неоценимый. Таких новостей порасскажут – свеженьких, прямиком из преисподней.

– Да говорил я управляющему нашему, – мигает Коля, – графу Эльварду, я его Эдиком зову, что гнать надо этого алкаша в три шеи, пока до беды не довел, а на его место из столицы толкового мага вытребовать. И чтобы исцелял заодно. А то стыдно сказать – во всем замке из медпресонала коновал дядя Фотт. Никто, понятно, к нему и не обращается, дураков нет, все, случись что, на болото топают, к бабке Пиго – тоже та еще старушка, Баба-яга чистой воды. Во, – оживляется Рязань, – самогонку-то бабка тоже гонит, уж не ведаю с кого. Пойло на вид отвратное, на запах и вкус тоже, но коли сумеешь заглотнуть не проблевав – забирает, доложу тебе, не хуже наркомовских.

– Ты, я погляжу, – говорю, – неплохо тут устроился. Вжился, можно сказать.

– А то, – опять Коля мне подмигивает. – Вы, разведка, канешно, аристократия, но и мы, пушкари тоже кой-чего… о, а вон и второй наш канонир идет.

Я голову лениво так повернул – гляжу…

– Эй, – шепчу Кольке. – Это ж фриц.

– Не, – мотает головой Николай. – Он не фриц. Австриец.

– Один леший, – говорю. – Сам-то… Адольф тоже ведь из австрийцев.

– Ну, ты загнул, – говорит Рязань. – Рудольф нормальный парень, по нашим не стрелял…

– Точно?

– Будь спок. Ты что думаешь, стал бы я с фашистом так, запросто… я его солдатскую книжку со всех сторон обнюхал. Он с 40-го в ПВО рейха барабанил, против союзничков. В расчете восемь-восемь. Под этим… Дюссельдорфом. Наши туда точно не дотягивали.

– А сюда как попал?

– Им прямо на позицию сбитый бомбер шлепнулся, – улыбается Николай. – Американский, стратегический. Со всеми бомбами, представляешь?

Да уж, думаю, тут энергии – хоть залейся. Раз двадцать туда-обратно можно.

Немец этот, то есть австриец, уже совсем близко подошел. Я, понятно, первым делом на форму – все верно, комбез рабочий от Геринга, и значок зенитной артиллерии поблескивает, как и положено.

Ладно, думаю, чего уж там… раз он здесь не враг, а вроде даже и свой…

Встал и руку ему протягиваю:

– Сергей Малахов.

Австриец этот оценивающе так на меня посмотрел… волосы у него черные, а глаза, что характерно, голубые. Ладно, хоть целиком на белокурую бестию не вытягивает.

– Рудольф Вельт.

Первый раз вот так с немцем… тьфу, с австрийцем, за руку здороваюсь.

– Меня искал? – спрашивает Рязань.

– Тебя. Отвертки где?

– Где всегда. Под кроватью, в ящике.

– Смотрел, не нашел.

– Плохо смотрел. Они там в ветошь замотаны, а сверху напильники лежат.

– Я ведь, – говорит Рудольф, – сейчас проверю.

– Валяй. А то, – оживляется Рязань, – может, с нами посидишь?

– Времени нет, – отвечает австриец. Развернулся он ко мне, глянул… с прищуром, но не зло, а так… спокойно.

– Чуть позже, – говорит, – с делом закончу, тогда подойду. С новым человеком поговорить всегда интересно.

– Он нам, – встревает Колька, – снаряды к «эрликону» пообещал.

– Что ж, – задумчиво кивает австриец. – Они нам пригодятся.

Повернулся и пошел.

Ну, думаю, первое впечатление, можно сказать, неплохое. У меня, по крайней мере.

– В самом деле, – говорит Колька, – Вельт хороший мужик. Мы с ним уже, считай, четвертый месяц в одной комнатушке вместе.

– И ты его, – улыбаюсь, – в партию вступить еще не сагитировал?

– Пытался, – вздыхает Рязань. – Только… Руди-то парень начитанный, даже в университете поучиться успел, а у меня что – всего образования три класса да коридор.

– Да, – киваю, – тогда, конечно, тяжко. Когда в черепушке вакуум наблюдается. Кстати, – спрашиваю, – а когда этот Вельт успел так здорово натаскаться по-нашему шпрехать? Твоя работа?

– Не-а. Ему, когда он в этот мир попал, один маг знание языка вложил.

– Да ну? Вот так, запросто?

– А им это, – говорит Колька, – очень даже просто. Как нам палочку обстругать. Они, маги эти, и не такие номера откалывают.

Хорошо, думаю, устроились. Может, и мне таким ускоренным методом какой-нибудь язык выучить? Тот же немецкий… надоело в глаголах путаться.

Смотрю, а через двор что-то совсем уж несусветное идет. Похожее на… был у нас в дивизии снайпер один, Федор Николаевич, вот он из своего плаща похожую штуку соорудил. Ветками обшил, корой – с двух шагов не заметишь. Вот и этот тоже шел – кустик. Не знаю, кто как, а я себе именно таким лешего представлял.

– Это еще, – спрашиваю, – что за чудо-юдо?

Колька на локте приподнялся, глянул.

– А-а, – говорит, – это эльф. Лесной. Они тут партизанами работают.

– Ну-ну.

Эльфов этих тут, я гляжу, развелось, лесных и всяких прочих… недорезанных. И туда же, в партизаны. Уж не знаю, какие там из этих эльфов партизаны, а только посмотрел бы я, как бы они от, скажем, «Брандербурга-800» бегали.

– А не сыграть ли, – говорит Николай, – нам…

Тут он враз осекся, аккордеон в сторону отбросил, за воротник схватился.

– Ша, – шепчет. – Начальство.

Ну я тоже поднялся, себя оглядел – вроде в порядке, разве что сено кое-где пристало. Ладно, думаю, чего уж там, мы сначала на это начальство вблизи посмотрим.

Был, помню, один случай… мы как раз на рассвете с той стороны вернулись, ну и, понятно, кто в чем, кто где был – попадали, будто одной очередью срубленные. В голове даже мыслей нет, точнее, одна на всю голову – спа-ать!